Покапушки

В этом году должен приехать с Каменска поисковый отряд,  я им покажу где  похоронены безызвестные  наши солдаты,  когда то мне это место показала моя бабушка когда мы пасли коров за городом  в 60-е г. я был мальцом но место помню.
Это недалеко в западной стороне города недалеко от памятника расстрелянных жителей города и района.

Офицер итальянского армейского корпуса Э. Корти — один из немногих, кто выжил после широкомасштабного наступления Советской армии на Восточном фронте в 1942 году. Начиная войну восторженным юнцом, он, участник панического отступления фашистских войск из донского «котла», очень скоро расстается с мальчишеским энтузиазмом, встретившись с ужасами войны: жестоким холодом и голодом, обстрелами, атаками, цинизмом союзников, страхом перед пленом и смертью товарищей. В книге, основанной на личных воспоминаниях автора, воспроизведен один из переломных моментов.  Второй мировой войны, пережитых противником, обреченным на поражение.
В этих записках повествуется о конце 35-го армейского корпуса, одного из трех корпусов итальянской армии, воевавших в России, который до начала лета 1942 года был единственным итальянским корпусом на русском фронте. Та же судьба впоследствии постигла и два других корпуса, а также некоторые немецкие части, находившиеся вместе с нами на этом участке фронта.  
Совершенно неожиданно я повстречался в Черткове с младшим лейтенантом Монтрезором, начальником моего отделения в офицерской школе в  Монкальери. Он до колен замотал частично обмороженные ноги кусками одеял, поверх которых приладил мешковину.
открыть
Со стороны казалось, что он носит такие необычные сапоги. Наступило утро. Воздух был чист, свеж и удивительно прозрачен. На белом снегу темнели избы, из печных труб в небо поднимался черный дым. Именно таким я и сейчас часто вспоминаю Чертково. Выйдя из дома, я всякий раз натыкался взглядом на лошадей, стоящих у соседней избы. Их заиндевевшие шкуры слегка поблескивали, освещенные первыми лучами зимнего солнца. Их никто не привязывал, никто не кормил. Но они все равно стояли на одном и том же месте, понуро опустив свои большие головы. Должно быть, эти животные спасли кому-то жизнь, доставив на себе в город. Но теперь они устали, замерзли и ослабели без пищи, их туловища тоже были покрыты ранами, но люди, которым они когда-то помогли, бросили их на произвол судьбы. Каждый раз, открывая дверь, я надеялся, что больше не увижу эти понурые фигуры — немой укор человечеству. Я верил, что кто-нибудь отведет их куда-то подальше. В конце концов я сам решил найти для бедных животных какое-нибудь укрытие, но опоздал. Они уже умерли. Их мясо ели все. Мы проводили большую часть дня сидя или лежа на тюфяках. Нашим основным занятием стал внимательный осмотр грязного нижнего белья на предмет обнаружения зловреднейших вшей. Время шло. Ничего не происходило. В избе, где жили мои vecchi из 2-й батареи, неожиданно заболел тосканец Каттурегли. Он лежал на тюфяке и трясся в лихорадке. Что мы могли сделать? Чем помочь? Оставалось только ждать. Человек должен был выкарабкаться сам или умереть. Нас очень волновала судьба пациентов госпиталя, число которых достигло уже двух тысяч. Один из трех работавших здесь докторов, падающий с ног от усталости, как-то сказал мне, нимало не заботясь о том, что его слышат пациенты, что, если за неделю ничего не изменится, половина этих несчастных отправится на тот свет. Он мрачно развел руками, покачал головой и снова вернулся к работе. Он и капитан Руокко работали в нечеловеческих условиях. Иногда им приходилось ампутировать гангренозные конечности с помощью кухонных ножей и опасных бритв. В главном корпусе положение стало угрожающим. Ступеньки лестниц и полы в неотапливаемых коридорах покрывала тонкая корка льда (главным образом замерзшая моча), поэтому передвигаться по ним трудно и опасно. Войдя в любую комнату, прежде всего мы видели густой туман, спускающийся с потолка и слегка рассеивающийся примерно в метре над полом. Под этим туманом на соломе, брошенной на пол, лежали раненые, остатки одежды которых шевелились от вшей. Многие лежали так неделями. Смерть со своей косой была в этих мрачных помещениях частой гостьей. Каждое утро раненые провожали взглядами своих умерших ночью товарищей, которых выносили специально назначенные для этого солдаты. Я запомнил еще одного солдата, хотя до сих пор не знаю его имени. Мучимый жаждой, он вышел из госпиталя, не обращая внимания на адскую боль в отмороженных и уже охваченных гангреной ногах, и пошел к колодцу, откуда и солдаты, и гражданское население брали питьевую воду (к тому самому колодцу, на дне которого лежало два трупа). Почувствовав, что не в силах идти дальше, он сел на землю и разразился злыми слезами, потрясая пустой немецкой фляжкой, которую так и не сумел наполнить. Я подошел и всмотрелся в характерное лицо южанина. Бедные итальянские пехотинцы! У меня не оказалось с собой ничего, чем можно было достать воду, поэтому я на несколько минут позаимствовал ведро у подошедшей к колодцу девушки. Краем глаза я заметил, что она, наполнив ведро, почти бежит от колодца. У меня не оказалось с собой ничего, чем можно было достать воду, поэтому я на несколько минут позаимствовал ведро у подошедшей к колодцу девушки. Краем глаза я заметил, что она, наполнив ведро, почти бежит от колодца. Наступило 15 января. В последнее время русские не давали о себе знать. Мы думали, что вокруг Черткова осталось лишь несколько подразделений, прикрывающих отход основных сил русских к Дону.
От Черткова до наших позиций.
В 6 часов вечера 15 января поступил срочный приказ подготовиться к уходу из города через два часа. Было уже совсем темно, когда меня послали к капитану Варение, ведавшему выдачей продовольствия. Он приказал получить двухдневный паек и сразу же идти к майору , который в срочном порядке собирает офицеров.Я побывал у майора, затем вернулся к Варенне, чтобы узнать детали. Все итальянцы, которые были в состоянии ходить, должны были построиться и приготовиться к маршу не позднее восьми часов. Немцы решили предпринять попытку прорвать кольцо окружения. Когда дорога будет свободна, мы пойдем по направлению к Беловодску, то есть на запад. Перед Беловодском, до которого примерно 60 километров, расположены немецкие позиции. Никто не знал, как далеко эти новые немецкие позиции от Черткова. Быть может, 20 или 30 километров... Ну, уж во всяком случае, не восемь километров, как недавно хвастались немцы. Итак, долгожданное подкрепление снова не пришло. И вообще, существовали ли эти новые немецкие позиции к западу от Черткова в действительности? Мы больше ни во что не верили. Все наши надежды основывались на звуках далекого боя, которые уж точно были чем-то реальным. Не могут же уши обмануть одновременно всех! Но вдруг это такой же окруженный гарнизон, как и наш, пытается вырваться из кольца? Подобную возможность тоже нельзя сбрасывать со счетов. И еще одна мысль в большей или меньшей степени тревожила каждого. Мы собирались спасти свои собственные жизни, иными словами, жалкие остатки того, что не так давно было отличным армейским корпусом CSIR. Но как быть с двумя тысячами раненых и обмороженных, которые не могли ходить, а значит, были вынуждены остаться в Черткове — в госпитале, в лазарете и в многочисленных избах, разбросанных по всему городу?. Мы с ними жили одной жизнью. Они испытывали те же надежды и терзались теми же страхами, что и мы, они сражались вместе с нами и, как и мы, страдали от убийственного климата, а теперь мы покидали их, оставляли в руках врага? Я старался не думать об этом. Время тянулось бесконечно, мы все еще находились в черте города. Главную опасность в ту ночь для нас представлял мороз. Температура, судя по моим ощущениям, опустилась ниже 30 градусов, и мы переносили ее с большим трудом. Люди все чаще с тоской поглядывали на стоящие вдоль дороги дома. Они выглядели невероятно привлекательными. В конце концов солдаты начали группами отделяться от колонны и заходить в дома. С трудом наведенный порядок нарушился. С каждым часом организованное воинское подразделение начинало все больше походить на толпу. В итоге от колонны почти ничего не осталось. Организованное воинское подразделение начинало все больше походить на толпу. В итоге от колонны почти ничего не осталось. И стерпеть жгучий холод становилось все труднее. Сколько мы еще сможем выдержать, если после каждых двух шагов — часовая остановка? Сзади мы видели огромное красное зарево. Это горели немецкие склады. Наши склады никто не поджигал. Врач, оставшийся в госпитале (сам тоже многократно раненный), который немного говорил по-русски, получил задание объяснить врагу, что мы сохранили склады специально для наших раненых. Что с ними будет? Мысль о несчастных заставляла меня содрогнуться. Возможно, русские уже в городе. Мороз, казалось, усиливался с каждой минутой. На снегу чернели брошенные немецкие грузовики. Дорога пошла вверх, и вскоре город остался позади. У дороги стояла только одинокая изба или хлев. Мы решили, что вышли из города на юг или юго-восток. День еще не начался, когда мы пересекли оставленные позиции русских. Повсюду: в орудийных котлованах, на дороге — в общем, куда ни глянь, лежали тела русских солдат. Они уже успели застыть, превратиться в глыбы льда. Некоторые были в весьма странных позах. У одного, к примеру, были согнуты ноги, словно он стоял на коленях, а его руки вытянуты так, будто он целился в кого-то из ружья. Но только он лежал на боку и не имел в руках никакого оружия. Со всех сторон на снегу виднелись следы, оставленные гусеницами тяжелых танков. Дорога пошла под гору. Этот участок мы преодолели почти бегом. В брошенном немецком грузовике лежал раненый немец: крупный, светловолосый и голубоглазый ариец. Он внимательно разглядывал всех, кто, пробегая, заглядывал в грузовик. На парне была новая белая форма. Кто знает, с каким настроением он облачался в это одеяние не далее как сегодня утром? А теперь не пройдет и нескольких часов, как оно станет его саваном. Двигаться! Все время двигаться! Мороз снова усилился. Было не меньше 40 градусов. Наши лица облепил снег. На шлемах около ноздрей застыли корочки льда. Время близилось к полудню. Дорога перевалила через небольшой пригорок и снова пошла под уклон. Вверх-вниз, вверх-вниз. Такой рельеф местности должен был сохраниться до самого Беловодска. Было видно, что далеко внизу деревенские хижины прижались с двух сторон к дороге. Ближайшие  горели. Между ними был установлен русский гранатомет, который обстреливал колонну на противоположном склоне, там сейчас находились немцы.  Из колонны вели ответный огонь. Мы прислушивались к очередям русских автоматов. Почти все итальянцы, имевшие оружие, шли в голове колонны. Но когда по нашей части колонны открыли огонь из автоматов, никто уже не мог удержать солдат, и они бросились сломя голову вниз по склону: кто бегал быстрее, тот вырвался вперед. Теперь вся колонна бежала, и пытаться установить порядок, было бессмысленно. Внизу все было покрыто густым дымом. Огонь вели русские «катюши». Снаряды взрывались по обе стороны дороги, но, что удивительно, ни один не упал на нее, поэтому люди не пострадали. Через некоторое время, мы снова услышали знакомый звук, за которым последовала серия взрывов, на этот раз справа от дороги. Недолет! Больше всего я боялся, что «проклятая ведьма Катюша» подойдет к колонне сзади и прочешет ее огнем. Вот тогда уж точно никому мало не покажется. Очередной снаряд угодил прямо в грузовик, затормозивший у подножия холма. Несколько человек упали на землю. В нашей части колонны почти ни у кого не было оружия. Не хватало нам и дисциплины. Между домами могли прятаться только жалкие остатки- русских, которые сумели ускользнуть от немцев. Но для нас, тысячи невооруженных людей, они представляли серьезнейшую угрозу. 
Многие из нас когда-то проявляли доблесть в боях, справлялись с любыми трудностями, показав себя с лучшей стороны. Но в тот момент об этом никто не думал. Даже те, у кого было в руках оружие, были не способны принять разумное решение и попытаться оказать сопротивление явно немногочисленному врагу. Люди в панике бежали сломя голову,  не разбирая дороги. Катастрофа! 
По дороге мы увидели нескольких убитых и раненых. Жертвами одного снаряда стали и немцы, и итальянцы. Раненый немец стоял на коленях, тяжело опираясь одной рукой на снег. Вторую он протягивал к нам, словно призывая кого-нибудь взять его за руку и повести за собой. Лежащий на снегу итальянец тоже смотрел на нас перепуганными, расширенными от боли глазами. Через некоторое время мы вступили на участок дороги, буквально заваленный телами русских Тут же были разбросаны обломки саней. Очевидно, эти люди пытались уйти от погони, но немецкий танк оказался быстрее. Чуть в стороне лежало тело русского офицера. Мы начали догонять немцев. На обочине дороги стояли брошенные немецкие грузовики. А со стороны деревни все еще иногда слышались звуки автоматных очередей. «Катюши» больше не стреляли. Мы вздохнули свободнее. Но продолжали быстро идти вперед. Мы чувствовали себя одинокими и потерянными в бескрайней белой пустыне. Теперь колонна двигалась почти без остановок. Мне казалось, что природе абсолютно безразличны все наши жалкие попытки выжить. Что мы представляем собой в сравнении с ней? Жалкую кучку бестолково копошащихся муравьев. Иными словами, ничто. Она столь же неизмеримо велика, сколь мы ничтожно малы. Мне больше никогда не доводилось испытывать это неприятнейшее чувство. И тогда я понял, почему русские строят такие ненадежные дома и кладбища, с годами исчезающие с лица земли. Они подчиняются воле природы и не желают ни в чем идти против нее. Сюда, на новую линию укреплений, образовавшуюся совсем недавно, русские, обнаружив, что мы покинули Чертково, перебросили значительные силы. Кроме того, они спрятали между избами четыре танка («Т-34», тогда считавшиеся лучшими в мире) и бронеавтомобиль. Когда авангардные силы немцев уже прошла большую часть деревни, открыли огонь в надежде прорвать линию укреплений, русские танки появились из своих укрытий и понеслись прямо на колонну, сметая все на своем пути. Неожиданно в людское море посыпались снаряды. Стрелял всего лишь один миномет, причем небольшого калибра. Но когда снаряд попадает в плотную толпу, каждый осколок непременно отыщет свою жертву. Неожиданно в людское море посыпались снаряды. Стрелял всего лишь один миномет, причем небольшого калибра. Но когда снаряд попадает в плотную толпу, каждый осколок непременно отыщет свою жертву. Я сам видел летящую в воздухе верхнюю половину человеческой головы с развевающимися на ветру волосами. Самолеты засекли русский миномет. Два пике, четыре бомбы... И лощина, где он был спрятан, оказалась разворочена взрывами. Много лет спустя младший лейтенант рассказал, что одним из осколков его солдату аккуратно отрезало яйца. Невезучий малый туго перевязал рану, подобрал валявшиеся на снегу яйца, положил их в карман и пошел дальше. В Беловодске он подошел к своему командиру показал ему продолжавшую кровоточить рану и лежащие на ладони среди крошек бисквита сморщенные и потемневшие яички. Беднягу очень интересовало, смогут ли ему пришить их в госпитале. Наконец и мы добрались до вершины склона и получили возможность видеть деревню. Я очень устал, но старался не снижать скорости. Я очень опасался, что незащищенный арьергард может в любой момент подвергнуться нападению русских танков. И вот перед нами первые избы. На снегу — мертвые немцы. Рядом — сгоревшие вражеские танки. Чуть впереди — зарывшийся в снег русский танк. Он увяз так глубоко, что над сугробом виднелась только верхушка орудийной башни. За ним и спрятался тот самый зловредный миномет, который вел огонь по колонне. Несколько изб горело. Их стены лизали красные языки пламени, казавшиеся удивительно яркими на фоне белого снега. На обочине дороги русский старик с длинной белой бородой упорно пытался залить водой свой горящий дом. Не понимая бесполезности своих действий, он снова и снова таскал воду из колодца и выплескивал ее на пожарище. Очевидно, ему необходимо было что-то делать, чтобы не сойти с ума. А высоко в небе натужно ревели самолеты, совершая свои головокружительные пике. В конце деревни мы увидели множество тел русских солдат. На одном из них был итальянский меховой полушубок. Оставив позади деревню, мы попали в длинную, неглубокую балку. В ней тоже часто попадались тела погибших русских солдат. Снег здесь перепахали немецкие танки. Следовало воспользоваться остановкой, чтобы немного подкрепиться — у меня были с собой галеты и мясные консервы. Но мясо превратилось в кусок льда, от которого я с помощью перочинного ножика сумел отколоть только несколько маленьких осколков. И правда ли, что нам удастся добраться до окруженного немецкого гарнизона и помочь ему прорвать кольцо? . Но вместо этого нас в очередной раз приветствовали знаменитые русские «катюши». Их снаряды падали в снег немного в стороне от нас, окутывая колонну клубами золотистого дыма. Значит, и здесь нас поджидает враг!

Наш любимый актер Никулин. Фронтовое Фото

Батарея, где служил Никулин, стояла под Сестрорецком, охраняя воздушные подступы к Ленинграду. Рядом шли тяжелые бои по прорыву обороны противника - линии Маннергейма. ... Весной 1939-го война с Финляндией закончилась. И хотя часть, где служил Никулин, так и оставили под Сестрорецком, настроение у всех было дембельское. За 15 рублей у одного из местных умельцев он даже купил чемоданчик из фанеры, чтобы ехать домой. Положил туда любимые книги, в том числе «Приключения бравого солдата Швейка». ... Видел он и Ленинград во время блокады. Пешком приходил в город за продуктами для батареи. Все продукты на сто двадцать человек (получали сразу на три дня) умещались на небольших санках. 
За время службы Юрий Никулин был награжден медалями «За отвагу», «За оборону Ленинграда» и «За победу над Германией». Когда 17-летнему Юре сразу после школы осенью 1939 года принесли повестку из военкомата, ни он, ни его родные, конечно, не могли предугадать, что эта служба обернется для него семью годами почти не прекращающихся войн. В армию, как и каждый юноша того времени, он шел радостно ... Батарея, на которой служил Юрий Никулин, стояла под Сестрорецком. И хотя эта война окончилась для него достаточно спокойно (командование, наверное, все-таки не спешило бросать в мясорубку пацанов), но без приключений молодой боец не остался. 
Юрий Никулин прошел не одну войну, а две. После окончания школы в 1939 году 18-летнего Юру призвали в армию для службы в 115-м зенитно-артиллерийском полку. Во время советско-финской войны 1939-1940 годов зенитная батарея, где служил Никулин, охраняла воздушные подступы к Ленинграду. Весной 1941 года Юрий Владимирович уже готовился к демобилизации, но началась Великая Отечественная война, и Никулин продолжил службу, оставшись под Ленинградом. «Первого убитого при мне человека невозможно забыть, — вспоминал актер. — Мы сидели на огневой позиции и ели из котелков. 
Советский и российский артист цирка, цирковой режиссёр, киноактёр, телеведущий. Народный артист СССР. Лауреат Государственной премии РСФСР им. братьев Васильевых. Герой Социалистического Труда. Участник Великой Отечественной войны. Кавалер двух Орденов Ленина.
Родился: 18 декабря 1921 г., Демидов, Поречский уезд, Смоленская губерния, РСФСР
Умер: 21 августа 1997 г. (75 лет), Москва, Россия

КЛАДЫ

По мнению специалистов ЮНЕСКО, трехсотая часть богатств, находящихся в личном пользовании граждан, запрятана в кладах. На территории нашей страны уровень социальных потрясений и войн был значительно выше, чем в среднем по земному шару.
М. Гуртовой, "Московские новости", 1991 Про всякого человека клад захоронен, только надо уметь брать клад. Неверному человеку клад не дастся. Пьяному клад не взять. Со скоромными мыслями к кладу не приступай, ибо клад себе цену знает.
Н. К. Рерих, "Избранное" Может показаться странным, но разговор о кладах я начну с того, что стану отговаривать вас от поиска но только от поиска крупных и сверхкрупных кладов, о которых много пишут и много говорят. Во-первых, для поиска легендарных сокровищ нужны большие капиталовложения, привлечение значительного числа специалистов, архивные работы, официальные разрешения, и, помимо того,
И последний повод не в пользу крупных кладов: слишком велика разница в душевном состоянии прячущего сокровища и отыскивающего их. Здесь все преимущества на стороне первых: способен ли кладоискатель достичь той степени нервного напряжения, в котором находится загнанный в угол человек с сокровищами в руках? Именно в такие минуты приходят гениальные и непредсказуемые решения по надежному захоронению своего богатства.
Мои доводы подтверждаются многими реальными находками: очень часто крупные клады находились  совершенно случайно и совсем не там, где их так упорно разыскивали.
Клад обнаружили его случайно лишь в 1898 году. Шел ремонт одной церкви. Нужно было снять на хорах ветхий деревянный пол и заменить его новым. Строители оторвали доски и стали разбивать ломом находящийся под ним слой грунта... После очередного удара лом погрузился в грунт, словно в масло. Когда рабочие сняли последние слои грунта, то их глазам открылась тонкая чугунная плита, пробитая домом. Она прикрывала нишу, в которой стояли деревянные кадушка и четыре оловянных бидона с плотно завинченными крышками. Рабочие с трудом извлекли из ниши тяжеленные сосуды: сразу было ясно, чем они наполнены.
Так был найден богатейший клад — 1 пуд 26 фунтов
чистого золота, 18 пудов 23 и 3/4 фунта чистого серебра".
2. "1843 год. На окраине г. Борисова была замечена птица, носившая в свое гнездо какие-то блестящие пред- меты. В нем оказалась груда литовских, польских, прусских и русских монет XVI века. Очевидно, где-то неподалеку был выпахан клад, не замеченный людьми. Птица, привлеченная блеском серебра, стала переносить его в свое гнездо".
3. "1888 год. У деревни Новоселки Барановичского района Брестской области крот, трудившийся под землей, выбросил на поверхность римские монеты I века н. э".
4. "1921 год. Под городом Слуцком женщина, пасшая свинью с изумлением увидела, как животное вывернуло из- под земли горшок, наполненный ливонскими и нидерландскими монетами XVII века. Случай, казалось бы, неповторимый. Однако еще дважды свиньи выступили в роли удачливых кладоискателей: в 1961 году (деревня Веска Старобинского района Минской области: польско-литовские монеты XV11 века) и в 1963 году (деревня Отрубок Докшицкого района Витебской области: серебро Ливонии и Нидерландов XVII века)".
5. "1964 год. Размытая проливным дождем лесная дорога, ведущая к поселку Косаляки Кормянского района Гомельской области, оказалась устланной восточными монетами IX века".
                                                                  Энциклопедия кладоискателя
Положим, я убедил вас не бросаться вослед исчез-нувшим знаменитым сокровищам, а отправиться на поиски мини-кладов, В качестве очередного аргумента снова приведу несколько цитат, взятых из Книги белорусского автора В. Н. Рябцевича: "О чем рассказывают монеты": "Самым неотразимым доказательством того, что клады — отнюдь не плод досужих россказней, являются случаи их (кладов) раскрытия в наши дни Земля Белоруссии — сейф, которой, к счастью, до- вольно щедро открывает свои дверцы. "Кладовый сезон'' республики, приходящийся в основном на наи- более интенсивный период земляных работ, весну осень, ежегодно дает стабильный урожай — не ме- нее десяти кладов и многие сотни находок единичных монет".
"Как правило, денежные захоронения обнаруживаются при вспашке поля, рытье котлованов, про- кладке новых и благоустройстве старых дорог, осушении болот, корчевке пней... "Как правило, клады залегают на небольшой (20-25 см) глубине и крайне редко обнаруживаются глубже (до одного метра и глубже)".
"Зарывание денег в землю это, прежде всего, обыденный способ их хранения в старину. Повседневность кладо образования доказывается не только свидетельствами современников, но и самим характером их захоронений. Прежде всего, обращает на себя внимание тщательная упаковка абсолютного большинства кладов. За редкими исключениями, они заключены в каком-нибудь вместилище — сосуде (чаще всего, глиняном), ткани, коже, бересте. Нередко встречается и комбинированная "тара" монеты заворачиваются сначала в ткань, кожу, бересту, а затем уже помещаются в сосуд.
Иногда горлышко горшка заливается воском или смолой, обвязывается полотном или накрывается старательно подобранным камнем".
В качестве документально подтвержденных примеров приведу одну газетную публикацию.
"Электрик передвижной механизированной колонны № 5 Петр Гусарук, ничего, конечно, не подозревая, спустился в вырытую траншею на одной из стройплощадок города Дубно, дернул за густо пере- плетенные корни.И вместе с посыпавшейся землей выпала ржавая металлическая банка, доверху наполненная золотыми монетами: 234 штуки, весом более полутора килограммов. Правда, одна пятирублевка оказалась подделкой
Но этим дело не кончилось. П. Гусарук, задавшись целью найти еще что-нибудь, продолжил раскопки в "золотоносном" районе. И небезуспешно: обнаружил 126 монет весом 700 граммов.
Замечено: в последние годы на Украине нередко обнаруживают давно и неизвестно кем спрятанные сокровища. Чаще в городах, реже на сельских подворьях, в садах, Но вот крановщик СМУ "Коломыяпромстрой" Т. Олинкевяч приехал в отпуск в село Чернелицы Городенковского района на Ивано Франковщине. Гуляя по берегу Днестра, вдруг увидел старинные женские украшения, изготовленные из стекла и металла. Были они как новенькие. Работ- ники Ивано-франковского областного краеведческого музея тоже были немало удивлены. Древнее поселение около Чернелиц им известно, однако, кроме нескольких гончарных изделий, до сих пор археологам там ничего существенного найти не удавалось. И вот удача: во время раскопок, проведенных на месте, указанном крановщиком, обнаружены: кулон из прозрачного стекла в ажурной серебряной оправе, серебряные браслеты, подвески. В "коллекции" оказалось 18 древнерусских предметов, изготовленных в XVII—XVIII веках из драгоценных металлов.
Прятали в землю наши предки не только золото, серебро, но и другие ценности.

День удался, нашел немецкий военный трофей вилку фирмы ALPACCA.В идеальном состоянии.
Немного потер и вот результат. Столько лет в земле лежала и хоть бы что.
Alpacca был изобретен в Германии в 19-ом столетии 30 х годов  химиками Эннинджером и Гейтнер. Иногда Альпака называется немецким серебром или никелевым серебром.
Alpacca - Торговая марка сплава белого цвета содержащей: 60% медь, 20% никель, 20% цинк, и 5% олова, и не содержит серебра. Белый цвет и долговечность делает его превосходной основой для серебрения (silverplating), и это его основное использование. 
А к концу дня и пяточек поднял 1961 года
Военный трофей вилка фирмы ALPACCA
https://yandex.ru/search/?text=военный+трофей+вилку+фирмы+ALPACCA&clid=2271258&banerid=0401003194%3A7302842140728252021&win=345&lr=11047

Хвалится сильно не чем, но кое что поднял, медаль.
Мы больше ни во что не верили. Все наши надежды основывались на звуках далекого боя, которые уж точно были чем-то реальным. Не могут же уши обмануть одновременно всех!
Медали
https://yandex.ru/search/?text=медали+выкопаные+с+окопов&clid=2271258&banerid=0401003194%3A7302842140728252021&win=345&lr=11047